|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Главой в семье становится Мария Александровна. На ее плечи ложатся все заботы. В воспоминаниях Николая Михайловича так пронзительно описана вся жизнь семьи того времени, что лучше не скажешь. «Мать моя, Мария Александровна, в девять лет пошла в школу, но училась одну зиму. В семье было много детей, надо было нянчиться и помогать по хозяйству. Так она и осталась полуграмотной. В деревне, тем временем, происходили большие изменения, о чем скажу ниже. В 1924 году мама вышла замуж за Михаила Аксенова. Стали жить своей семьей в новом доме, который успели построить с помощью деда. В 30-е годы образовался совхоз, в эти же годы очень важным стала заготовка леса для страны. Всех мужчин отправили в лес, даже бригадира. Решили заменить его моей мамой. Ее просто насильственно поставили бригадиром, хотя она говорила: „Я не знаю даже, сколько нолей нужно поставить в цифре сто“. Так ссылалась она на свою неграмотность. Однако ее все-таки заставили принять дела, и на этой должности она проработала более 12 лет.
Колхоз тогда состоял из одной полеводческой бригады. Бригадир утром должен был пробежаться по всем дворам пяти деревень. Хотя деревни были почти не разделены между собой, но обходить приходилось несколько десятков домов. Можно представить, во сколько ей приходилось вставать. Раным-рано. Дома же было хозяйство как у всех, дети, для которых надо было все сварить. Утром она раздавала работу всем колхозникам, в течение дня нужно было проверить ее, в конце дня принять. Вечером все записать в ведомости и личные книжки колхозников.
Я помню все это и до сих пор удивляюсь, откуда у человека брались силы, чтобы справиться со всеми делами. Мы, дети, конечно, помогали матери с раннего детства. Старшие набирали воду из колодца, пилили, кололи и носили в дом дрова, работали на своем огороде, а летом еще и в колхозе. Средние нянчились с малышами и прибирались дома. Когда мать стирала белье, то иногда один из нас бегал по деревне вместо нее и давал наряды колхозникам, ориентируясь на бумажку, где мать расписывала всех. Нам трудно было обращаться к взрослым так, как они попросту называли друг друга, т. е. по прозвищам. Мы их называли по имени и отчеству. Вот оттуда, из детства, идет привычка всех знать по имени и отчеству и со всеми здороваться.
На снимке: Удостоверение уполномоченного по Государственному займу М.А. Такшеевой, деревня Сухарево.
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 16.12.09 11:08 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Наступил конец 30-х годов XX столетия, над страной собирались грозовые тучи, вскоре началась Великая Отечественная война. Она коснулась всех. Из семьи Василия Аксенова на фронт ушли трое детей: старшая Александра, затем Николай, а за ними в 1943 году 17-летний Павел. И ведь все вернулись! Это была большая редкость. У каждого из детей была своя стезя. Александра служила на аэродромах, была в команде по облуживанию самолетов, дошла до самого Берлина. Николай шагал по земле в пехоте. Оказался в одном взводе с учителем истории из емецкой школы – А. А. Чуриным. Он и спас Николая, вынес раненого с поля боя, когда Николай получил первое ранение. В следующий раз с поля боя раненого Николая вывез на танке не просто земляк, а его двоюродный брат из Сухарево… Васька Аксенов. Скажите – сказки, ан нет. Причина тут в талисмане, который, прощаясь, вручил ему отец. Эту удивительную историю узнала из газеты «Северный рабочий». Статья настолько интересная, что должна быть опубликована полностью. После войны Николай с автором статьи работали какое-то время в редакции северодвинской газеты «Северный рабочий».
Следующий сын Василия – Павел на войне был артиллерийским разведчиком. Призван в армию в 17 лет. Сначала обучали в Емецке при военкомате, потом в Архангельске и, наконец, конечный пункт – Дорогобыш, где формировалась часть. Воевал в Восточной Пруссии, дошел до Кенигсберга. Сержант Аксенов имеет много наград, благодарностей И. В. Сталина, но самая дорогая медаль «За отвагу». «За что?» – задала я вопрос в беседе с ним. «За добытые мною данные, которые позволили отлично выполнить боевое задание, – Павел Васильевич задумался и через некоторое время добавил – как трудно убить человека, даже если он враг». Я поняла, что далось ему это признание с трудом. Все-таки война не сделала его жестоким, мстительным. Об этом же говорят и жена, и дочь, и все родственники. В настоящее время Павел Васильевич является единственным участником войны в нашей деревне. Вот такие люди вырастают на нашей земле!
Достойная смена получилась у Василия и Пелагеи Аксеновых. Правда, никому из детей Василий Иванович своего ремесла не передал. Опять вспоминается мысль Платона: изменилось время.
Сам Василий Иванович продолжал работать некоторое время в артели «Рекорд». Его изделия выставлялись как образцы в краеведческом музее Емецка.
Пятое поколение в родословной Николая Михайловича Аксенова – его отец Михаил (1899 г. р.) и мать Мария (1900 г. р.). Платон утверждает, что на пятое поколение выпадает много испытаний, как в обществе, так и в семье. Эти представители рода должны будут проявить свой характер, волевые качества, совершить невозможное. Они должны уметь подчинить себе других ради достижения общей цели, ради сохранения своего рода.
Каким же испытаниям судьба подвергла Михаила и Марию, их семью? В какое время им пришлось жить? Первая половина XX века. В России произошла революция 1917 года, закончившаяся сменой общественного строя, далее Гражданская война и кардинальные изменения в деревне и, наконец, Великая Отечественная война. Сам Михаил погибает на войне, в тот же год погибает и старший сын, Александр.
|
|
|
| Опубликовано: 16.12.09 11:03 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Как ни тяжела была жизнь в годы войны и после, отрочество и юность ничто не могло огорчить. В те годы в деревне росло много молодежи. Не было ни клуба, ни кино. Ходить в райцентр, в дом культуры, мог не каждый. Во-первых, не у всех были деньги на билеты. Во-вторых, среди своих деревенских, где мы вместе выросли, каждый чувствовал себя свободно. Был бы гармонист, и веселье молодежи было обеспечено. Гармонисты же в деревне были всегда. Ох, эта безмятежная молодость! Она бывает у каждого, будь хоть того тяжелее жизнь. Жаль, что она у человека бывает один раз. Будь возможность, не задумываясь, согласился бы ее повторить еще и еще раз, независимо от того, как бы ни тяжелой и голодной была жизнь. И, конечно, это потому, что рядом всегда был родной дом, семья и мама.
В зимние вечера молодежь собиралась в одном из домов, где была добрая хозяйка. Она совершенно бескорыстно разрешала собираться молодежи на вечереньки. Организацию вечеренек мы брали на себя. Трудно было раздобыть керосин для освещения. Дрова для топки печи приносили свои, а девушки на следующий день мыли полы в избе. Во время вечеренек молодежь не озорничала, никогда не курили и не дрались в избе. Иначе в следующий раз ни одна хозяйка не пустит нас в избу.
Молодежь на Пасху обычно перебиралась в гумно. Гумна в колхозе к весне стояли свободные, до самой уборочной. Правление колхоза выделяло одно подходящее для гулянки молодежи. Это был своеобразный сельский клуб молодежи. Сначала там наводили чистоту. Уборку делали и вокруг гумна, что совершенно необходимо было для пожарной безопасности. Находилось 2–3 добровольца чтобы достать (а вернее украсть) цепь для качелей. Примерно в километре от деревни, на берегу Емцы, летом была стоянка плотов из леса. Готовили их для отправки в Архангельск на лесопильные заводы. Там и был сарай с такелажем, где тросов, цепей разных калибров было в огромном множестве, а сторожей не было. Вот там наши добровольцы и находили нужную цепь. Далее искали крепкую доску и устраивали качели. К встрече Пасхи все было готово. Это было самое счастливое время. Мы отдыхали после трудной зимы, не думалось ни о чем плохом. Жизнь все-таки была прекрасна».
Далее события повернулись так, что Николаю Михайловичу пришлось покинуть деревню. После войны на Севере очень остро встал вопрос по заготовке леса. Все трудоспособное население деревень, в том числе парней-подростков и девушек, направляли на работу в лесопункты. Далее подошло время учебы в профессиональном училище, армия и т. д. Так Николай Михайлович оказался последним гончаром в семье и своем роде, но гончарное дело не забывал. Долго в их доме, на повети, сохранялся гончарный круг. А потом случилось следующее.
Будучи в зрелом возрасте, где-то в 1960-е годы, свои воспоминания о гончарном производстве отправил в газету «Дачная». Неожиданно из газеты обратились с просьбой – поподробнее рассказать об устройстве гончарной мастерской. Видимо, кого-то заинтересовала эта тема. Николай Михайлович с радостью согласился, отправил в редакцию описания и схемы печей и вложил в это всю свою любовь к гончарному делу. Совершенно неожиданно для него пришел привет из Верхней Тоймы, из поселка Кола, что в 60-ти км от Верхней Тоймы. Писал ему Андрей Анатольевич Артемьев, решивший организовать гончарное производство у себя на родине. Они несколько раз встречались, обсуждали все эти дела. У Николая Михайловича на видном месте стоит фотография этого гончара из Верхней Тоймы, а на столе при удобном случае ставятся и его подарки – крынки. Выглядят они несколько по-другому, с более крутыми краями, но от того не менее удобные и ценные. Улыбку вызывают и детские свистульки, которые тоже необходимы в жизни. Сегодня самое большое отдохновение у бывшего мастера в том, что его работа не закончилась, и пусть не в своей деревне, а все-таки в нашем северном крае гончарное производство продолжается.
Мы говорили уже о том, что род достигает своего расцве¬та в третьем поколении. В данной родословной это прадеды Николая Михайловича. По линии отца – Дмитрий Федорович Аксенов, а по линии матери – Яков Павлович Аксенов. У каждого из них по многу детей. Они имели крепкие хозяйства, сенокосы, пашни и гончарные мастерские. Гончарное производство процветало, передавалось по наследству. Каждый из них подготовил мастеров, поднявших это ремесло до уровня искусства. До сих пор в деревне помнят и сохраняют их изделия. Прекрасную память о себе в деревне оставил дед Николая Михайловича, Алексей Дмитриевич Аксенов. Земляки его считают непревзойденным мастером. До сих пор сохраняются в доме Клавдии Владимировны Аксеновой две прекрасные вазы, на которых стоит роспись мастера (1902 год. Мастеръ А. Д. Аксенов). В семье Николая Михайловича сохранился большой вазон для цветов, а старожилы помнят настоящий самовар из глины, изготовленный Алексеем Дмитриевичем. Из него в семье пили чай, а позже был отдан в краеведческий музей города Архангельска.
У Алексея Дмитриевича были два брата: Евграф и Петр, тоже гончары, они имели свои мастерские. Петр – тот самый Петруня, о котором мы уже говорили. Евграф – тоже очень уважаемый гончар в деревне. По их семейным линиям могли бы быть очень интересные родословные, но, к сожалению, их нет. Эта ветвь родословного дерева отмечена в двоюродной линии Николая Михайловича. Это только часть семейной истории рода Аксеновых – рода гончаров из деревни Сухарево.
Когда знакомишься с любым родовым древом, невольно вспоминаются мысли Платона. Он утверждал о том, что в каждом роду бывает лучшее время для плодоношения и время бесплодия. В данном случае имеется в виду постепенное угасание гончарного производства. Именно время. Не люди потеряли талант, а война и послевоенный период так кардинально изменили основные потребности, возможности и обстоятельства в обществе, что специальность гончара стала потихоньку уходить в прошлое. Объясняется это тем, что каждая веточка на древе любого рода имеет свое назначение в жизни. Вот если Николай Михайлович оказался последним гончаром в своей семье, то в истории нашей деревни была еще одна семья, на которой закончилась династия деревенских гончаров.
Рассмотрим еще одну ветвь из данной родословной. Второй сын Павла Андреевича, Степан, также овладел профессией гончара и передал это своим детям – Федору Степановичу и Пелагее Степановне. Пелагея, конечно, не крутила гончарный круг сама. Ее роль состояла в другом. Вскоре после Октябрьской революции 1917 года в деревню после срочной военной службы вернулся бравый моряк. На его бескозырке была надпись «Забияка». А сам-то он был строен, крепок и красив. Пелагея к тому времени была девушкой на выданье и хороша собой. Не могла она не заметить такого молодца, не расстававшегося со своей тальянкой. Песни, частушки из него просто сыпались. Это был Василий Иванович, тоже Аксенов, но не из семьи гончаров. Его семья вела крестьянское хозяйство в той же деревне. Молодые люди встретились, полюбили друг друга и создали семью. Так Пелагея привела в семью Степана Павловича зятя. Тесть принял Василия и не ошибся. Василий быстро освоил все гончарные премудрости, Степан Павлович передал ему тонкости работы, и через определенное время Василий стал надеждой старых гончаров, надеждой на то, что это ремесло не умрет.
Надо признать, что завоевать у стариков авторитет было не так-то просто. Что же ему помогло?
Во-первых, по призыву на срочную службу Василий Иванович попал на Балтийский флот. Военный флот всегда являлся опорой и гордостью любой армии. Так было и в Русской армии начала XX века. Служба требовала определенных знаний и понимания обстановки. Как известно, Балтийский флот был опорой для большевиков. Одним словом, Василий Иванович оказался в самом центре бурной политической жизни в России. Службу проходил на военном корабле «Забияка», том самом, который в октябре 1917 года в момент штурма Зимнего находился недалеко от знаменитой «Авроры», на случай, если понадобится помощь. В семье хранятся фотографии, привезенные Василием со службы. На них мы видим, как выглядел его корабль, группу молодых моряков в учебном минном отряде, и, наконец, крупным планом – вся команда корабля, в верхнем ряду первым слева стоит Василий Иванович.
Во-вторых, вернулся в родную деревню, где ему от предков был дан хороший задел: крепкое здоровье, правильный образ жизни, при котором труд был главным мерилом в оценке человека.
Василий и Пелагея стали жить своим домом, вырастили семерых детей. Впрочем, по тем временам семья как семья, детей у всех было много. Они имели свою гончарную мастерскую, на основе которой и была создана бригада гончаров, в вышеупомянутой артели «Рекорд». Василий был назначен бригадиром. Его помощниками были мастера, Петр Дмитриевич Аксенов и Федор Степанович (дядя по линии Пелагеи). В таком составе они и запечатлены на фотографии: «Гончары за глазировкой посуды. Артель «Рекорд». Здесь же один из учеников.
Семья взрослела, сформировались свои традиции и почетались старые обычаи. Утром все члены семьи расходились на работу в поля, в разные стороны от дома. И когда наступало время сбора к обеду, Пелагея Степановна поднимала над домом красный флаг. Он как семейная реликвия хранится по сей день. Флаг вывешивался и во времена праздников, которых набиралось немало – Духов день, Троица и револю-ционные.
С утра в эти дни приезжали в Сухарево гости из других деревень. Их принимали по домам: каждый дом – своих. После подчивания, гости и хозяева шли гулять по деревне и сходились на площадке у «еграшиного» дома. Так попросту в деревне называли красивый дом, в котором жила семья гончара Евграфа Дмитриевича. Место было просторное, высокое, красивый вид открывался на реку. Начинались пляски, песни, хороводы. Непременно «Береза», краковяк, русская пляска. Любили петь «Златые горы», «Мамошенька», «По Дону гуляет…» и т. д. Праздник продолжался до глубокой ночи, но один день.
Сын Василия – Павел в разговоре сравнил нынешнюю деревню с той, которую он помнит с детства: «В прежней деревне было многолюдно, хорошо трудились, но и праздники любили. Готовились к ним, и брагу варили, и гуляли, но не было постоянного пьянства, уничтожающего человека».
|
|
|
| Опубликовано: 16.12.09 10:56 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Деревня славилась гончарными изделиями. В памяти моей сохранились игрушки из детства. Это были тряпичные куклы, глиняная посудка, деревянные саночки-розвальни. Все это мы использовали в играх «в дочки-матери». Особенно нравились нам маленькие чашки с блюдцами и прочая глиняная посудка, сделанная деревенским мастером Петруней, как называли его у нас в деревне. Много времени утекло с тех пор, от той чайной посудки сохранилась одна плошка, как напоминание о детстве. Однако и сейчас при соприкосновении с ней я ощущаю теплоту материала и рук мастера, сделавшего эту милую сердцу вещичку. Сохранилась в доме и другая глиняная посуда, изготовленная Петруней. Каши, запеканки, топленое молоко, сваренные в печке в этой посуде, особенно вкусны. Самым же большим лакомством для нас в детстве были парушки из репы и брюквы, которые томились тоже в печи в глиняных горшках. Мы, дети, знали от бабушки, что такой посудой снабжал нас Петруня, местный гончар. Нам он казался каким-то очень добрым, хитроватым, веселым волшебником из сказки.
На самом деле это был мастер-гончар Петр Дмитриевич Аксенов. Кроме него, в деревне было много и других гончаров. Вообще, деревня Сухарево славилась не только в своей округе, но и за пределами гончарными изделиями.
Как известно, человек издавна крутил гончарный круг. В нашей местности этим промыслом занимались в деревнях Горончарово, Кожгора, Хоробрица, Верхние Хаврогоры. Какой только посуды ни делали гончары: крынки, горшки, чашки, даже самовары, т. е. все, что требовал быт того времени. А еще плошки-светильники, рыболовные грузила, детям на потеху – игрушки да свистульки и многое другое. Во всех деревнях были свои мастера. Однако ж о наших, сухаревских, хочется рассказать особенно, так как не в укор другим, они были признаны настоящими мастерами своего дела. Гончарных мастерских в деревне к концу XIX века насчитывалось 23, а мастеров 37.
Надо напомнить, что хозяева мастерских одновременно занимались землепашеством и скотоводством. В каждой семье имелось все необходимое для крестьянского хозяйства. Гончарное же производство было большим подспорьем для любой семьи, так как без глиняной посуды повседневную жизнь того времени представить нельзя. Это же можно сказать и о других ремеслах и промыслах. Почему же исторически так сложилось, что центром гончарного производства стала наша деревня?
Такому положению дел жители деревни обязаны, по всей видимости, двум обстоятельствам. Во-первых, глине особого качества и свойства, а также золотым рукам мастеров. Глина добывалась в полутора-двух километрах от деревни, в лесу. До сих пор в этом месте остались от выработки глины ямы, что и послужило названием данного места. Бытует и сейчас такое выражение: пойти за груздями на глины или на ямы.
Глину для работы заготовляли обычно зимой, когда земля была покрыта снегом, а, следовательно, и мусора вокруг было мало. Для работы глина нужна чистая, без примесей. Копали аккуратно, вывозили на дровнях. Работа была тяжелой. Но именно глина, привозимая отсюда, была хороша для производства и обжига изделий. Каждый гончар к работе в мастерской привлекал своих домочадцев, так передавался опыт, ощущение материала и чувство красоты. Ремесло становилось семейным делом.
Как правило, мастерские находились за пределами деревни, поближе к реке, так как товар для продажи отправляли на ярмарки чаще всего водным путем, развозили его и по деревням, добирались и до Архангельска. Мастерские долго оставались в частной собственности. Даже начавшаяся коллективизация на Севере в 30-е годы прошлого века на гончарные мастерские не распространилась. К этому времени в деревне сохранилось около 10 гончарных мастерских, а мастеров насчитывалось 20–25 человек. Только в предвоенные годы была создана артель «Рекорд» районного значения. Она объединила мастеров различных ремесел. Центром же гончарного производства оставалась наша деревня. Здесь производили основной товар и передавали опыт молодым.
Обратите внимание на то, что изначально все гончары деревни носили одну фамилию – Аксеновы. Целые семейные династии. Их и сейчас помнят жители деревни. Плохо то, что люди в большинстве своем надеются только на память, а вот у Николая Михайловича Аксенова я встретила не только записанные воспоминания о своих родных, но и родословную некоторых ветвей потомственных гончаров. Николай Михайлович просматривает свою линию в родословной с 1779 года, с некоего Андрея Аксенова. Два его сына, Павел и Федор, образуют две ветви рода – из одной выходит его мать, Мария Александровна, а из другой – отец, Михаил Алексеевич. Родители Николая Михайловича создают в 1924 году свою семью и как бы замыкают эту схему, так как мы видим у них общего предка. Интересно, что церковь разрешала такие браки, но не раньше чем через пять поколений, чтобы соблюсти родовую целостность. В данном случае это требование было соблюдено. И с той и с другой стороны рода, если идти по восходящей линии, Андрей является пятым поколением (смотри схему).
Из рода Николая Михайловича занимались гончарным делом отец, Михаил, и старший брат, Александр. Оба они в разное время ушли на Великую Отечественную войну, но с войны не вернулись. Они погибли в 1943 году. В подростковом возрасте утонул второй его брат – Виктор. Волею судьбы Николай остался старшим среди детей, стал основной опорой для матери в ее делах и по дому, и в колхозе, и гончарного дела он бросать не захотел. Николай был принят учеником в артель «Рекорд». Кроме него учениками были Егор Тимофеевич Аксенов, еще один Николай Аксенов, Борис Бачурин, Алексей Аксенов, были и другие ученики из окрестных деревень.
Все они были подростки. Николаю Михайловичу не было тогда и 14 лет. Для того чтобы как-то облегчить жизнь семье, он отказался от учебы в школе и пошел работать учеником по гончарному делу. Для семьи это было существенно, потому что, хоть немного, он стал зарабатывать деньги, а главное получил рабочую хлебную карточку. В войну это значило очень многое. Вот его воспоминания: «Кроме нас, подростков, в мастерской еще работало 4 мастера: старики пенсионного возраста и 2 женщины. Большей частью нас использовали как подсобных мастеров. И часто отправляли нас на заготовку дров на лесопункт. Дров для мастерской требовалось много: для отопления, сушки посуды и для обжига ее. Наверно, всего за сезон уходило больше сотни кубометра дров. Лесопункт – это тот же самый лесоповал, где работали заключенные лагерей. Норма для нас была 3 кубических метра на одного лесоруба. Для дров отводили мелкий ельник, на котором норму выполнить было почти невозможно. Работа-ли лучковой пилой вдвоем с напарником. Так и бродили весь день в лесу по пояс в снегу, не делая скидок ни на какие морозы. Кроме того, надо было собрать все сучья и сжечь. Жили мы в общих бараках, где сплошные нары и до пятидесяти человек. Условия были очень тяжелые. Ну а весной, в половодье, сплавляли лес по воде, как можно ближе к мастерской. Весной готовили дрова на лето, чтобы они высохли.
Кроме дров, в нашу обязанность входила заготовка глины для изготовления посуды. Этот процесс тоже шел зимой. За день нужно было выкидать глины наверх из ямы примерно 2х2 метра.
Был у мастеров и свой огород, соток 5–6. И здесь была нужна наша помощь. Весной пахали, сажали картошку, летом окучивали, осенью собирали. Зато зимой, в конце рабочего дня, пекли картошку в печке. Все организованно садились и ели ее.
Приготовление глины непосредственно к производству – это целый процесс, на который уходило время до обеда. Была еще масса мелких дел. И только, освободившись от всех этих работ, мы могли сесть за гончарный станок и учились делать посуду. За время работы я научился хорошо делать некрупную посуду. Над крупной работал сам мастер, Василий Иванович Аксенов. Обжигом посуды тоже занимались мастера. В этом деле требовался большой опыт и навык, так как все делалось на глаз, никаких приборов не было.
На снимке: Гончары артели "Рекорд" деревни Сухарево. Глазуровка посуды. В.И. Аксенов, бригадир - второй слева. Гончары (слева направо): П.Д. Аксенов, Ф.С. Аксенов. Между ними ученик.
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 16.12.09 10:40 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Каким же было общественное обустройство на Русском Севере?
Из исследований русских и советских историков известно, что крестьяне Русского Севера имели особую форму объединения – «крестьянский мир». Так эта форма объединения называлась в XVI–XVIII веках, а в последующих столетиях ее именовали как земства.
Исследователь А. Я. Ефименко первым слагаемым, из чего складывался этот мир, считала деревню. Она называла деревню союзом семейно-родового происхождения. По мере разрастания семьи выделяются другие дворы в обособленное хозяйство. Деревня таким образом строится как одно поземельное целое. Пахотная земля в деревне разбивается на смены, а смены на поля или коны. Каждый двор имел участок непременно в каждом кону каждой смены, как и дальше в каждой пожне, переложке, в каждой закраинке. Периодически происходил передел земли в связи с изменениями в семьях, появлением новых членов семьи. Деревня была первичным союзом, а далее были союзы волостные, уездные, становые.
Мир на Севере – «самоуправляющийся публично-правовой общественный союз, связанный интересами общего блага», – такое определение дает другой автор А. А. Морозов. Все решения принимались на мирском сходе, мирском совете, на становых сходах и т. д. Местом таких собраний обычно служила церковь.
Еще один из исследователей XVIII века Е. В. Юшков утверждал, что крестьянский мир был един, но троичен в своих проявлениях, т. е. он выполнял несколько функций такого порядка.
Во-первых, он объединял функции волости, как органа власти и управления.
Во-вторых, функции прихода, как органа удовлетворения религиозных потребностей.
В-третьих, функции поземельной общины, как органа хозяйственной деятельности.
И все-таки центром крестьянского мира был храм. Православный храм определял принципы миропонимания крестьян. Здесь же проводились все собрания, и он же служил архивохранилищем. Все дела решались по большинству голосов. На сходе обязательно присутствовал какой-либо представитель власти, а секретарь волости (земский дьяк) вел делопроизводство, т. е. писал протокол, решение, приговор и т. д.
Безусловно, это наследие Великого Новгорода. Мы встречаемся с демократическими традициями Новгородской республики. Подобно собору Святой Софии каждая волостная церковь служила архивом для мирских документов, где под контролем церковного старосты хранилась ценнейшая мирская информация.
Благодаря такому порядку я узнаю о родителях и дне рождения своих бабушки и деда. Вот выписка из метрической книги Холмогорского уезда Пингишенского прихода: «…у крестьян Пингишенского села деревни Юрьевской Осипа Андреевича Дроздова и его законной жены Александры Михайловны 25 февраля 1875 года родилась дочь Евдокия. Родители – оба православные. Восприемник (крестная) – сестра отца, крестьянская девица Пелагея Андреевна Дроздова. Крещена 25 февраля священником Зачачьевского прихода Иваном Поповым».
[Основание: ГААО ф. 29, оп. 24, д. 21, л. 823, 827 об-828.]
Выписка из метрической книги Холмогорского уезда Емецкого прихода (Богоявленская церковь): «…у крестьян деревни Сухаревской Василия Федоровича Аксенова и его законной жены Парасковьи Дмитриевны 15 февраля 1856 года родился сын Анисим. Оба православные. Восприемники (крестные) – крестьянин Алексей Дмитриевич Аксенов и крестьянская девица Анна Ивановна Горшкова. Крещен 15 февраля священником Никандром Гранилевским и дьячком Семеном Новиковым».
[Основание: ГААО ф. 29 (Архангельская духовная консистория), оп. 24, д. 5, л. 841, 847 об-848.]
Далее остановимся на поземельной общине, которая решала все стороны материально-хозяйственной деятельности крестьян на Севере. Иллюстрацией для этого может служить любопытный документ из нашего семейного архива.
Это копия протокола сельского схода деревень Сухаревской и Пеньковской от 1894 года ноября 16-го дня. Документ заверен печатью и подписями Емецкого сельского старосты Минина и сельского писаря В. Медведева. В этот день крестьяне Холмогорского уезда Емецкой волости и обществ Сухаревской и Пеньковской собрались на сход для решения различных общинных дел. Всего в общине 38 домохозяев, на сходе присутствовало 29 человек от сего числа. Представителем от власти был Емецкий сельский староста Минин.
Среди прочих дел слушали заявление крестьянина нашей общины деревни Пеньковской, Анисима Васильевича Аксенова, о дозволении ему усадебного места под постройку новой прачечной избы на пахотной земле. После того как прослушали это заявление, на совещании постановили, что постройку прачечной избы в деревне Пеньковской, в заднем поле разрешить. Далее оговаривается точное место и условие постройки. «…от дому Ивана Васильевича Аксенова в 7 саженях и от погреба его же в двух аршинах, от просителя Аксенова в 13 саженях, а больше близких построек не находится. Дозволяем производить постройку, которая занимает длины 3,5 сажени и ширины 1,5 сажени». Условие было такое: «Что он, Аксенов, занятое количество земли обязан отдать нашей общине до будущего передела». Далее идут подписи всех присутствующих крестьян. Интересно, что 20 человек расписываются сами и только 9 человек попросили за них расписаться. Здесь же указывается, кто конкретно за кого расписывается. Протокол заверен по форме.
Поражает четкость и правильность составления документа. Видно, что такой порядок жизни уважаем и населением, и властью, а какое отношение к земле, пахотной земле! Все просчитано до метра. А если взял общинную землю, то и верни столько же. Как же иначе! Эта пашня на Севере много раз полита потом, она отвоевана у леса, она выпестована крестьянскими руками, поэтому цена земли не в денежных единицах, а в уважении, понимании ее значимости.
Таким образом видно, что волостной мир действительно владел землей, угодьями, приобретал по сделкам, совершал акты купли-продажи, мены, дарения. Для таких процедур были необходимы специалисты. Мы бы сказали сегодня – юристы. Так вот, на Русском Севере, как утверждает автор сочинений «Русский Север» В. Н. Булатов, в земских организациях, монастырях, церквях таких людей было больше, чем в других землях России. И опять же он считает это наследием Великого Новгорода. Вот таким было общественное обустройство мира, в котором жили наши предки, а нам можно только подивиться их мудрости и позаимствовать у них утраченные ценности.
|
|
|
| Опубликовано: 16.12.09 10:29 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Когда семья вернулась на родину, отец мой с большой теплотой вспоминал о своем босоногом детстве в Зачачье. Мой прадед – И. Е. Носников. Его крестьянское хозяйство в деревне оставалось основой для семьи. Сыновья же с семьями время от времени уходили на заработки.
Все это позволяет сделать вывод о том, что основным населением по рекам: Северная Двина, Емца, Ваймуга, начиная с XII века и далее, были крестьянами. Их предки когда-то пришли в этот край из новгородских и псковских земель, освоили его, обустроив свои хозяйства. Влияние новгородской культуры несомненно. Оно отразилось и в образе жизни, и в знании законов землепашества, и в религиозных воззрениях.
Это наши предки, мы пришли оттуда. В нашем сознании живут прежние устои, умения, а главное – любовь к этому краю. Понимание основ приходит не сразу, но оно есть. Наверное, поэтому очень щемит сердце, когда в лесу, недалеко от деревни, натыкаешься на чью-то бывшую новину. Она уже залесела, очертания уже не четкие. Лес забирает ее в свои объятия. Это означает, что пропал труд нескольких поколений, может быть, непосредственно моих родственников.
Может быть, из этих ощущений появляется страстное желание получше обработать и украсить землю вокруг родового дома? Может быть, отсюда это притяжение к земле у всех тех, кто каждый год по весне возвращается к родным домам с радостным чувством и огромным желанием работать на земле.
Соглашаюсь с мыслью Г. А. Чернова, исследователя Севера, открывателя его богатств. Он сказал: «Переосмысление самого себя пришло ко мне из прошлого моих предков, где я всего лишь одно звено в продолжении их мыслей и дел». Далее автор продолжает: «Как говорили древние, чтоб сохранить себя в вечности, нужно хорошо знать предков до 12 ко¬лена и быть путеводной звездой для следующего поколения».
Наверное, мы несколько опоздали, но узнать о своем роде, при желании, можно еще многое.
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 16.12.09 10:20 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
НАСЕЛЕНИЕ ДЕРЕВЕНЬ СУХАРЕВСКАЯ И ПЕНЬКОВСКАЯ В 1894 г.
(Холмогорский уезд, Емецкая волость)
Взято из протокола собрания сельской общины от 16 ноября 1894 г. Крестьянских дворов насчитывалось 38, на собрании присутствовало 29 домохозяев. Вел собрание емецкий сельский староста Минин. Сверял сийский писарь В. Медведев. На собрании по просьбе Аксенова Анисима Васильевича обсуждался вопрос о предоставлении ему земельного участка для строительства новой мыльной избы.
Перечень фамилий крестьян, подписавшихся под решением собрания общины деревень Сухаревской и Пеньковской
1. Иван Васильевич Аксенов
2. Алексей Петров Аксенов
3. Прокопий Пантелеев
4. Семен Такшеев
5. Федор Иванов Аксенов
6. Алексей Аксенов
7. Николай Степан Иванов
8. Николай Такшеев
9. Андрей Аксенов
10. Григорий Пантелеев
11. Иван Такшеев
12. Петр Кочев
13. Петр Пантелеев
14. Яков Павл Аксенов
15. Яков Леонтьев Павлов
16. Петр Иван Аксенов
17. Григорий Такшеев
18. Яков Осташков
19. Андрей Павлов
20. Иван Иванов
21. Василий Рудный
22. Матвей Меранов
23. Матвей Меранов
24. Степан Иванов
25. Егор Аксенов
26. Иван Аксенов
27. Михаил Осташков
28. Андрей Рудный
29. Дмитрий Иванов
30. Николай Антонов Иванов
31. Николай Тарасов
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 16.12.09 10:11 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Теперь о моем поколении. Платон обозвал его олигархами. Сегодня это вызывает улыбку, так как мы сейчас имеем полное представление о содержании этого слова, но к нам, пожилым людям, никакого отношения в большинстве случаев не имеет. И тем не менее, это поколение заботится о материальном укреплении своего рода, что подразумевает и демографический рост в семьях. Необходимо, чтобы больше появилось веточек в кроне родового древа, чтобы чувствовали они себя уверенно, имели бы крепкую основу жизни. Наше поколение – дети войны. Великие испытания выпали на долю наших родителей, коснулось это и нас. Не смогли осуществиться планы о получении образования и профессии у моей старшей сестры – Тамары, много трудностей выпало на долю моего брата – Дмитрия, хотя он был еще подростком. Я, как поздний ребенок в семье, многого не помню, но ощущение постоянного голода запомнилось навсегда. Нас, младших, спасал дедушкин дом в деревне: мои двоюродные сестры, Жанна, Нина и я, находились под опекой тети Шуры и бабушки. Помню, как мы с бабушкой отправлялись с санками по деревням для того, чтобы обменять какие-нибудь вещи, захваченные из Архангельска, на ржаную или житную муку. После этого какое-то время бабушка пекла нам каравашки из муки вперемешку с очистками от картошки. Встречалась там и мякина, но все равно это было самое желанное кушанье. Каждое утро сквозь сон мы слышали осторожный стук в окно, вскоре тетя Шура уходила на колхозную работу по распоряжению бригадира. Она была в нашей семье единственным кормильцем. Да, война коснулась каждой семьи. Были огромные людские потери, и обстоятельства требовали укрепления рода. Мы выросли, образовали свои семьи. В по-слевоенные годы на нашем древе появилась дружная поросль – девять человек детей. Жили уже безбедно, хотя богатств никаких не было, все стремились к тому, чтобы хорошо воспитать детей, дать им образование. Идеи, выдвинутые нашими дедами, находили продолжение. Жизнь в 1950-е и 1970-е годы стремительно двигалась вперед. Мир становился шире, интереснее, в роду появились новые профессии: летчики, моряки, профессиональные военные, квалифицированные рабочие, юристы, милиционеры.
В 1980-е и 1990-е годы пришло время, когда наши дети уверенно вступили в свою трудовую жизнь, создали свои семьи. Это поколение вошло в эпоху больших жизненных изменений. По Платону, наступила эпоха демократии. И назвал он ее самой разрушительной. Для пояснения хочу дать несколько штрихов из сочинения Платона «Государство», где он дает характеристику демократического человека. Воспитывая юношу… «они (олигархи) вытолкнут вон стыдливость, обозвав ее глупостью, а рассудительность назовут недостатком мужества и выбросят ее, закидав грязью. …Они возведут затем в душу наглость, разнузданность и распутство, увенчивая их венками и прославляя в смягченных выражениях: наглость они будут называть просвещенностью, разнузданность – свободой, распутство – великолепием, бесстыдство – мужеством» так постепенно они достигают того, что у юноши «Акрополь его души оказывается пуст». Как это ни странно, но все перечисленное происходит сейчас на наших глазах. Особенно то, что касается воспитания молодого поколения. Опасность заключается в том, что нам нельзя перейти черту, после которой отрицание старого может превратиться в хаос. Не совершить эту ошибку поможет знание истории своего рода, понимание взаимосвязи с предками. Глубочайшую мысль я встретила у нашего северного писателя Владимира Личутина: «Благодарная родовая память к малой своей родине пробуждается внезапно, словно бы повинуясь молениям затосковавшей и нахолодевшей души. Ты все вроде бы жил сам по себе, как бы из ничего возникнув на белый свет, да и стремления-то особого не было проникнуться знанием своей родословной, и вдруг в дальних потемках души засветится крохотная свечка, скудный, робкий светильник, и озарит тот давний минувший мир, в котором ты зачинался».
Думаю, что свечка та засветится не вдруг, не сама по себе. Все эти ощущения постепенно созревают в глубине души, это результат внутренней работы души, но однажды кто-то или что-то должен зажечь эту свечу. Вот в этом, наверное, и состоит задача нашего поколения. Мы должны помочь детям зажечь ее. Как это сделать? Решает каждый из нас сам.
И, наконец, пятое поколение – наши внуки. Как будут развиваться события в их жизни – мы не знаем. Одно, несомненно. Многое будет зависеть от того, как мы постарались, как постараются наши дети. Так и будут они смотреть на нас из прекрасного далека.
Первое упоминание о нашей деревне встретилось мне в архивных документах, относящихся к истории села Емецкого Емецкой волости Емецкого прихода. В ревизской сказке Архангельского наместничества Холмогорского уезда Емецкого села, составленной 13 сентября 1795 года по 5 ревизии пятисотскими Андреем Мининым и Яковом Королевым, сотским Степаном Назаровым с десятскими людьми, значатся черносошные крестьяне, а также здесь указаны населенные пункты на конец XVIII века. В Емецкое село в 1795 году входили… деревня Кожина Гора, Горончаровское, Хвостовская, Сухаревская, Починок (от почин, т. е. начало чего-либо), Пеньковский.
Ревизскую сказку подписали: «вместо выборных пятисотских, Андрея Минина, Якова Королева, сотского, Степана Назарова, прошением их того ж Емецкого села, диакон Васелей Щеколдин руку приложил. К сей сказке вместо десятских, Семена Рехачева, Евдокима Кузнецова, Матвея Федорова, Афанасия Носкина, Дмитрия Резвого, прошением того же села крестьянин Иван Оксенов руку приложил».
[Основание: ГААО ф. 51, оп. 11. Т. 2., д. 2696, л. 238–329.]
Еще одно упоминание о деревне можно прочитать в «историко-статистическом и этнографическом описании села Емецк», автор Н. Д. Козмин, а опубликовано оно было в газете АГВ в 1903 г.. Автор опирается на многие архивные источники, в том числе и на архивы церковных приходов и монастырей Архангельской губернии. Например, архив Емецкого прихода. К этому приходу приписывалось 25 деревень. В списке деревень под номером 23 названа деревня Сухаревская, под номером 24 – деревня Пеньковская.
Мы знаем, что на Севере сначала происходила крестьянская колонизация. Это были в основном крестьяне, пришедшие по тем или иным причинам из Новгорода Великого, из Пскова, т. е. из западных русских земель. Заселение Севера начинается где-то в XI–XII веках. И встретились здесь славяне с местными племенами. Н. Д. Козмин в указанной рабо¬те утверждает, что на территории по течению Северной Двины и по впадающим в нее рекам: Емце, Ваге, Вели – проживали племена угро-финских народов под общим названием «чуди». Здесь же можно встретить названия конкретных деревень, где проживала чудь: Шильцово, Кожевская Гора, Хвосты, Горончаровское, Сухарева и др. И опять наша деревня означена.
Заволоцкая чудь – одно из самых древних туземных племен. Оно известно было норвежцам еще в начале XI века. Те характеризуют их как народ многочисленный и торговый, занимавший значительную часть территории на севере от реки Северной Двины до Мезени.
Сосуществование новгородцев с чудью носило различный характер. Современная историческая литература освещает этот момент подробно. Существуют данные и об острой борьбе между ними, и постепенной ассимиляции, и конечном утверждении новгородцев на этой земле.
Возвращаясь к приходским спискам, нужно отметить, что в них прихожане значатся как «потомки древних новгородских выходцев». Это уже век XIV и более поздние времена.
Таким образом, делаем вывод о том, что жители с. Емецк и его округи являются потомками местных племен и новгородских крестьян, освоивших этот суровый и прекрасный край. Новгородцы принесли сюда свой образ жизни, культуру и веру.
Под № 24 в списках Емецкого прихода значится деревня Пеньковская. Это не что иное, как продолжение деревни Сухарева. Само название говорит о дальнейшем освоении пространства. Люди расчищали лес, корчевали его и осваивали место для строительства дома.
К XIV веку между деревнями Сухарева и Пеньковской появились маленькие поселения из нескольких дворов, Такшеево, Аксеново.
Говоря о названиях деревень, Н. Д. Козмин высказывает такую мысль: «Как давно образовалась та или другая деревня – неизвестно. Равным образом трудно определить, чем объясняется то или иное их название…»
Тем не менее в народе часто бытуют и переходят из поколения в поколение легенды, раскрывающие сущность того или иного названия населенных пунктов. Например, известна легенда о появлении деревни Аксеново.
Это случилось во времена нашествия поляков и литовцев на русскую землю. Потерпев поражение под Москвой, они не успокоились. Разрозненные отряды двинулись на Север, в Двинские земли. Занимались они обычным разбоем. Об этом подробно повествуется в книге Т. В. Мининой «Тихая моя Родина…». Остановимся на одном лишь эпизоде – «Ляхи и воры» – так называло местное население польских и литовских разбойников.
«…и в Двинской уезд в Емецкий стан те воры въехали, и многих крестьян побивают и грабят». Шайки этих бродяг застали врасплох многих крестьян, живших самостоятельным хозяйством в отдалении от крупных селений. От них пострадала и семья некоего Аксена. Самого хозяина в то время не было дома. Лихие люди появились в доме Аксена, все пограбили, а над семьей совершили насилие. Сделав черное дело, шайка воров убралась дальше, а Аксен по возвращении увидел разоренное хозяйство, дом и опозоренную семью. Велико было горе. Аксен решил уйти с этого места. Забрал семью и поселился поближе к людям, под защиту Емецкого острога. Обустроился рядом с деревней Сухарево. Время и работа помогли залечить раны, собраться с силами и продолжить жизнь. Так начался род Аксеновых. Эта часть поселения стала называться Аксеново. Люди этого рода все были Аксеновы. Вот и мои деды, прадеды были Аксеновы.
Когда мой дед, Анисим Васильевич Аксенов, вернулся в родные края после службы в армии, построил дом уже в той части деревни, которая называлась Новины. Это был уже XIX век. Общее же название этому кусту деревень – Сухарево.
Известно, что в давние времена деревня стояла на высоком берегу Северной Двины, и по этому берегу проходил Московский почтовый тракт – от Сии на Хоробрицу, Прилук, Сухарево и Емецк. Позднее довольно длинный и окольный путь сократили, и с Сии тракт пошел лесом, минуя болота, по возвышенным местам, прямо на Емецк.
Деревня оказалась в стороне от тракта. С рекой тоже произошли изменения. Северная Двина поменяла свое русло, в результате чего Емца стала впадать в Двину не у Емецка. По старому Двинскому руслу течет она мимо деревень Сухарево и Прилук и, только минуя их, впадает в Северную Двину. В настоящее время Емца сильно обмелела, а деревни остались на высоком берегу, все дальше лугом отодвигаются от реки.
Что означает это название Сухарево? В литературе ответа не нашла. Предположения можно делать разные. Одно ясно. По мере изменения русла Северной Двины река удалялась от деревни, источником воды становятся колодцы, но в засушливые годы в летние месяцы и они очень сильно обсыхают. Тут в сухую погоду и зареветь можно. Однако, если обратить внимание на написание названия деревни в ранних источниках, то ударение Сухарева можно истолковать как сухое место.
Т. В. Минина утверждает, что подавляющее большинство деревень носили имена своих хозяев, иногда со сменой хозяина менялось и название, так как селения иногда перехо-дили из одних рук в другие. Деревни в те времена, бывало, состояли из двух-трех домов. Нередко земля пустовала, а затем приходили новые люди и начинали на этом месте новую деревню с другим названием. Ничего подобного о Сухарево неизвестно.
Исследователь В. Киприянов отмечает: «Стоит обратить внимание на название емецких деревень: Сухарево, Такшеево, Узиково. Сухарево может и не иметь отношения к фамилии поселенцев. Может быть, там что-то сушили, брали на сушку зерно от населения других деревень, торговали сухарями». Мне кажется, это звучит не убедительно. Вот Аксеново, Такшеево, Пеньковская и Новины – эти названия понятны. Да и не все ли равно, как возникло то или иное название. Однако в каждом слове родного языка для нас открывается столько созвучий, красок и оттенков, что порой и не знаешь, с чего начать, как подойти.
Основные занятия крестьян на Севере. Русские крестьяне, а с ними и местные племена на освоенных землях создали свою культуру земледелия и животноводства, насколько это было возможно в условиях данного климата. Очень рано, примерно с XIII века, в Беломорье завезли крупный рогатый скот, и уже к XVII веку в низовьях Северной Двины была выведена холмогорская порода коров. Такие данные указаны в Поморской энциклопедии. Повсеместно в крае развивалось коневодство, улучшалось пашенное земледелие, и одновременно развивались неземледельческие промыслы: рубка леса, плотничество, столярно-мебельное дело, гончарное производство и т. д. В холмогорской округе занимались заготовкой птицы, охотой на пушного зверя, рыбной ловлей.
И везде обязательным было выращивание хлеба. Основной злаковой культурой в нашей местности были рожь, ячмень (жито), овес. Обратим внимание на ячмень, другое его название жито, а это от слова «жить». Понятно, какое важное значение имело выращивание хлеба.
В крае преобладало черносошное землепользование. Это название произошло от словосочетания «черные сохи», т. е. тяглые, зависимые от государства земли. Черносошные крестьяне были свободны от частной феодальной зависимости, но с XVI–XVII веков все более эксплуатировались государством. Они отбывали тягло, т. е. платили налоги и исполняли различные повинности в пользу государства. «Черные земли» – это мирская общая земля. Крестьяне могли заклады¬вать и продавать участки, на которых сидели. Другая форма землевладения – дворцовая – была также распространена на Севере. Дворцовые земли принадлежали великому московскому князю, позднее царю и императорскому «уделу». Крестьяне на них назывались удельными. Рано начала складываться и третья форма землевладения – монастырско-церковная. Землевладение приходских храмов стояло ближе к черносошному, хотя и оставалось по своему характеру феодальным. Конечно, крестьяне определенную зависимость имели от государства или монастыря, или князя, но сравнивать эту зависимость с полной зависимостью от феодала нельзя. Крепостного права на Севере не было, и жизнь крестьян во многом зависела от их труда, предприимчивости и других личных качеств. Это и повлияло на создание здесь особого склада человека, родившегося и выросшего в суровых климатических условиях, но имеющего определенную свободу в экономическом положении и обустройстве своей личной жизни. Не случайно на Русском Севере среди черносошных крестьян очень рано, уже в конце XV – начале XVI веков выделяется прослойка «богатых мужиков», которые скопили в своих руках «капиталы» и пускали их в выгодный торговый оборот. К их числу можно отнести крестьянина Федора Филимоновича Такшеева, братьев Вальневых, которые хорошо известны в Емецке своими предпринимательскими делами и благотворительностью. Следовательно, на Севере значительно раньше, чем в России вообще, начали складываться раннебуржуазные отношения.
В нашей деревне, как и во многих других вокруг Емецка, крестьяне имели собственные земельные наделы, пожни, а также неразделенные покосы и луга. Общими были поскотины, тони, охотничьи угодья. Объяснялось это тем, что вокруг было много речек и озер, по берегам которых располагались безлесные или поросшие кустарником земельные участки, пригодные для сельского хозяйства. В этом плане интересно познакомиться с сохранившимися названиями некоторых мест за пределами деревни. В разговорах местных жителей в Сухарево и сейчас называют Варнахиевскую полосу, Иваньковскую новину, Кутину новину, песчанку Степанковых, песчанку Аксеновых и песчанку Марфину. Эти земли числились за конкретными частными лицами, были ими разработаны своими силами, поддерживались в хорошем состоянии и помогали владельцам в хозяйстве. С другой стороны, сохранились и такие названия, как Аксеновская дорога (шла до Белых боров), Сухаревская и Новинская дороги (вели до Пежмы). Известно выражение «грязи новинные». Вероятно, это те места, где брали глину для изготовления гончарной посуды. Эти названия говорят о совместном использовании данных мест. Я знала их названия от своей бабушки, Евдокии Осиповны Аксеновой. Она использовала их в разговоре с домочадцами. Беседа иногда носила какой-то загадочный характер, поскольку я не понимала, о чем идет речь, а все остальные понимали друг друга с полуслова. Теперь-то мне ясна суть этих разговоров.
Один из жителей нашей деревни, Аксенов Николай Михайлович, составил подробную родословную своих предков, у него имеется дневник с описанием образа жизни крестьян. Привожу некоторые выписки оттуда. «Дед мой по линии матери, Аксенов Александр Яковлевич, 1875 г. р., был гончаром, вел свое крестьянское хозяйство. В хозяйстве было три коровы, две лошади, телята, овцы, сенокос, пашня и мастерская для занятия гончарным производством». Далее Николай Михайлович продолжает: «Другой мой дед по линии отца, Аксенов Алексей Дмитриевич, 1869 г. р., был женат на Овчинниковой Наталье Ивановне, родом из деревни Кульмино. Они также вели крестьянское хозяйство, имели три коровы, две лошади (кобылу и мерина), жеребенка, телят и овец. Были у них сенокос, пашня и гончарная мастерская. Помимо всего прочего, дед Алексей Дмитриевич был избран в Емецком приходе церковным старостой». Подобные хозяйства были типичны для Севера.
Дома строили большими, вместительными, состоявшими из двух частей: жилой и хозяйственной. В таких вот родовых домах на поветях, чердаках, сараях сохранился до сих пор сельхозинвентарь того далекого времени. Это косы-горбуши, цепы, бороны, деревянные грабли, багры, вилы. Все они – свидетели каждодневной трудоемкой работы наших предков. В некоторых домах сохранены жернова, ткацкие станки и всевозможная глиняная посуда. Мы в своем доме нашли лапти. Их надевала бабушка, когда обряжалась со скотиной. Оставались они всегда в хозяйственной половине дома.
Вырастить хороший урожай на Севере – это великое мастерство и трудолюбие, поэтому жизнь в крестьянском хозяйстве была непростой. Как бы ни был высок урожай, но на долгую северную зиму припасов не хватало, особенно хлеба. Жизнь заставляла искать какие-то другие источники зарабатывания средств к существованию. Окружающий лес, реки помогали выживать. Заготовка птицы, пушнины, рыбы позволяла участвовать в рыночных отношениях. Очень распространены были и отхожие промыслы. Изучая свою родословную, обратила внимание на то, что многие представители нашего рода, как по материнской линии, так и по отцовской уходили на заработки в город. Особенно часто в Санкт-Петербург. Уходили они именно по зимней дороге с обозами мороженой рыбы, а к весне некоторые возвращались, а другие находили в городе работу и оставались там надолго. Например, моя бабушка, в девичестве Е. О. Дроздова из Пиньгиши, несколько лет находилась в услужении богатой немецкой семьи в Петербурге. По линии отца несколько его двоюродных братьев из Зачачья жили семьями в Петербурге довольно долго, но приписаны при этом оставались по старому адресу, т. е. в отцовском доме.
Вот сведения из переписного листа «Всеобщей переписи населения Российской Империи 1897 года». Холмогорский уезд, Зачачьевская волость, Зачачьевское с/общество, деревня Юшковская. В семье хозяина И. Е. Носникова записаны кроме него:
А. И. Носников – сын, 31 год, женат, крестьянин из государственных крестьян, родился и приписан здесь, проживает в Санкт-Петербурге… приказчик у Гота.
П. И. Носникова – жена сына, сноха, 24 года, из государственных крестьян, родилась и приписана здесь, проживает в Санкт-Петербурге при муже.
Д. А. Носников – внук (сына сын), 5 лет, из государственных крестьян, родился и приписан здесь, проживает в С.-Петербурге при отце.
А. А. Носников – внук (сына сын), 2 года, из государственных крестьян. Родился и приписан здесь, проживает в С.-Петербурге при отце.
[Основание: ГААО ф. 6, оп. 18, д. 224, л. 405–408.]
|
|
|
| Опубликовано: 15.12.09 23:44 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Глава из книги "Емецкая земля"
Об авторе:
Смирнова Нина Алексеевна родилась 9 мая 1937 г. в г. Архангельске. Закончила Поморский государственный университет им. М. В. Ломоносова. Работала учителем русского языка, литературы, истории в школе № 1 и 34 в Архангельске. Отличник народного просвещения.
СУХАРЕВО
В 1970-е годы в нашей семье наступало время перемен. Муж заканчивал профессиональную службу в армии, надо было определяться с местом дальнейшего жительства. Вопрос был непростой. В этот период жизни я начинаю видеть один и тот же сон. Сон был цветной.
Довольно крутой склон оврага, заросший кустами и цветами. Я стою внизу на тропинке, убегающей дальше за поворот. Все залито солнцем. Вокруг меня неописуемое разно¬травье, тропинка зовет дальше, а на душе ощущение покоя и безмятежного счастья.
Просыпаюсь в радостном состоянии. Никогда не вставала сразу, хотелось подольше сохранить это чувство.
Что же это за место? Я понимала, что когда-то оно встречалось в моей жизни. Вопрос этот возникал, но ненадолго. Оставалось чувство легкости и хорошего настроения.
Однажды, в начале июня, мы всей семьей сопровождали сестру моей мамы, тетю Шуру, в деревню Сухарево, что расположена недалеко от села Емецк в Холмогорском районе. Там находится дом, построенный еще моим дедушкой, Аксеновым Анисимом Васильевичем. В нем моя бабушка, Евдокия Осиповна Аксенова, родила двух дочерей: Елизавету (мою маму) и Александру.
Тетя Шура оказалась в нашей семье долгожительницей и каждое лето уезжала в свой родной дом. А мы, когда могли, помогали ей добраться до места. Так было и на этот раз. Погостив пару дней, мы с детьми решили еще остаться в деревне на неделю, а муж должен был возвратиться на службу пораньше. Всей семьей мы провожали его до теплохода. Нам было уже известно, что по причине мелководья теплоход дойдет только до деревни Прилук. Вся наша компания отправилась туда самой короткой дорогой, напрямик по старой тропинке. Вскоре оказалось, что сделать это было не так-то легко, особенно трудно было преодолеть небольшой ручей. Все здесь заросло травой, а кое-где вырос даже лесок. Место очень изменилось. Наконец, все позади. Мы выходим к оврагу, впереди уже видна река, и тропинка здесь сохранилась лучше.
Я осмотрелась и …остолбенела. Это было то самое место из моих снов. Склон оврага и тропинка, по которой мы в детстве бегали в Прилук или на речку. Конечно, все заросло, наверху много кустов шиповника, а ниже густая трава, и выглядывают из нее наши северные цветы. Вот «часики», как мы называли нежные красненькие цветочки, у которых лепестки были похожи на стрелки часов. Много луговой герани, ромашек и других таких родных цветочков, название которых я и не помню.
Вот откуда, из детства, эти впечатления и эта умиротворенность, это тихое счастье. Состояние души непередаваемое. Оказывается, я не забыла время моего детства, когда гостила у бабушки в деревне вместе со своими двоюродными сестрами, Ниной и Жанной.
В тяжелые годы войны и после ее окончания приезжала сюда каждый год. А потом жизнь закрутила. Довольно долго времени я здесь не была. И вот теперь со мной рядом мои дети, двое мальчишек, муж должен скоро уйти в отставку с военной службы, и надо выбрать для себя новое место жительства.
Вот на этом сложном этапе жизни, где-то подсознательно в голове шла работа, и моя милая малая Родина напомнила о себе, поманила меня. Она не корила меня за то, что я в жизненной круговерти подзабыла ее, не приезжала. Она напомнила о себе тем ощущением счастья и покоя, которое бывает только в детстве.
С этого и началось мое возвращение к корням. Через некоторое время все определилось: мы остались в Архангельске, а после смерти моей незабвенной тети Шуры вступили во владения (наравне с моим братом Д. А. Носниковым) родовым домом. Дом сохранил историю нашего рода с XVIII века, постепенно раскрывал некоторые семейные тайны и характеры людей, его населявших.
Наконец, когда набралось достаточно фактов, воспоминаний, появилась потребность все это обобщить и оставить для своих детей, внуков. Придет время, когда и у них проявится интерес к своим корням, когда они тоже задумаются о том, откуда пришли и, что представляют они сами и их близкие. Человек живет не сам по себе.
Человек – это существо родовое. Мы должны ответить на вопрос: с каких позиций мы будем рассматривать историю своей деревни, судьбы людей, когда-то образовавших это поселение, и судьбы тех, кто всю жизнь посвятил нашему краю.
История нашей деревни создавалась трудами многих поколений, сменявших друг друга и постепенно обустраивавших эту землю согласно своему миропониманию. В основе данного миропонимания лежало православие.
Что такое род? Если взять его философское определение, то это «основанная на кровных и духовных связях форма общности людей». Это единство родственников, живущих не только одной семьей, но в тесном единстве с предшествующими и думами о будущих поколениях.
Толковый словарь Ожегова дает следующее определение: «род – это ряд поколений, происходящих от одного предка». По существу эти определения близки друг к другу.
Если мы примем мысль о существовании рода и признаем себя как частицу этой организации, неизбежно будем искать свое место среди родственников на том или ином витке развития. Вопросы: «Кто мы? Откуда и куда идем?» встанут перед нами и потребуют конкретного ответа. Они возникали всегда перед думающим человеком. В отечественной истории еще в XI веке он был поставлен митрополитом Илларионом, первым русским митрополитом. А сама наша история, по большому счету, это есть поиски ответа на данные вопросы.
Именно с этих позиций взглянем на развитие наших семейных историй и на историю той местности, где наши родовые корни.
Представьте себе срез ствола обычного дерева. Там всегда видны годичные кольца. Специалисты по этому вопросу смогут рассказать по ним много интересного о дереве. Например, о его возрасте, об особенностях роста и т. д.
А «родовое древо»? Оно также имеет кольца своего развития. Только каждое из колец состоит из жизни пяти поколений одной семьи. Это в науке называют родовой целостно-стью человека, где каждое поколение выполняет свою функцию по обеспечению жизни своего семейного рода. Почему именно пять поколений? Так получается, что в жизни главными являются первое и третье поколения, которые создают для рода духовную и материальную основу. Второе поколение способствует укоренению этих идей, доводит их до сознания всех родственников. А вот четвертое поколение живет уже в то время, когда появляются новые идеи, потребности, так как жизнь не стоит на месте, а постоянно движется вперед. Этому поколению необходимо уловить новое, не отстать от жизни, но и удержать крепкую связь с остальными, сохраняя традиции. Ему предстоит занять ту самую «золотую середину», чтобы не разорвать духовной связи поколений. Людям этого поколения надо чувствовать меру разрушения, в противном случае продолжать род будет некому.
Пятому поколению предстоит закончить период родового развития и выдержать не одно испытание. Если мера разрушения ранее перешла опасную черту, то представите-лям этого поколения предстоит проявить волю, сильную власть во имя сохранения рода. Часто это поколение оказывается в опасном состоянии и в силу сложившихся внешних обстоятельств. Это тоже потребует концентрации волевых качеств.
Рассуждая таким образом, опираюсь на недавно вышедшую монографию Г. А. Кондратовой «Человеческое измерение истории», где автор обращается к наследию древнегреческого философа Платона, жившего на рубеже V–IV веков до нашей эры, а точнее к книге Платона «Государство». Кроме характеристики типов государств, Платон описывает типы людей, живущих в эти периоды. Кондратова считает, что характеристики типов человека, данные Платоном, и являются характеристиками поколений.
Представителей первого поколения он называет мудрецами, второго – честолюбцами, третьего – олигархами, четвертого – демократами, а пятого – тиранами. Согласитесь, все эти названия часто употребляемы в наше время, они на слуху у всех, что и вызывает к ним большой интерес. Правда, Платон всех представителей поколения, кроме мудрецов, характеризует в большой степени негативно, так как в их душах есть чрезмерное стремление к славе, богатству и власти.
Однако Кондратова считает, что любой род должен пройти через все эти периоды при условии, что его жизнь будет строиться на высокой нравственной основе. И каждое поко-ление тогда выполнит свою функцию. Я полностью согласна с выводом Кондратовой о том, что, поняв логику Платона, каждый из нас в какое-то время поставит для себя вопрос: «В чем же моя миссия в развитии рода? Я тоже частичка ро¬да». Нам захочется оставить свой след в истории рода.
Вот с таких позиций постараемся взглянуть на историю нашей деревни. Будем использовать материалы, фотографии, документы, воспоминания, которые предоставили мои земляки.
Попробуем наложить учение Платона на мою родословную и проанализировать развитие рода с позиций логики древнегреческого философа. Моя родословная и по материнской, и по отцовской линии исходит от крестьян, пришедших на север в период новгородской коллективизации. Если взять поколенную роспись, то по восходящей по линии отца мне известны поколения с XVIII века. Примерно то же самое и по линии мамы. Естественно, что подробностей о жизни этих родных у меня нет. Основные сведения имеем о поколениях прадедов и особенно дедов. Исходя из этого, условно беру за I поколение в родословной своих дедов: Аксенова Анисима Васильевича (по матери) и Носникова Александра Ивановича (по отцу). Жили они в одной местности в Холмогорском уезде, Емецкой и Зачачьевской волостях. Разница в возрасте между ними всего десять лет.
Дед по материнской линии – Аксенов Анисим Васильевич, 1856 г. р., проживал в деревне Сухарево, занимался крестьянским делом, жил в семье своего отца. Коренные изменения в его жизни произошли в 1876 году, когда ему исполнилось 20 лет. За 2 года до этого в России изменился способ комплектования регулярной армии. С 1874 года от рекрутской повинности Россия перешла к воинской службе. Все мужское население России призывалось к исполнению священной обязанности защиты престола и Отечества. Манифест о воинской службе, изданный министром Милютиным, определял и сроки службы, начиная с 20 лет от роду. На долю деда выпало не просто несение воинской службы, но и участие в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов. Солдатом прошагал он всю Болгарию, участвовал во взятии Плевны, дошел до Андрионополя, а по возвращении на родину был зачислен в сводно-гвардейскую роту, которая размещалась в Зимнем дворце при царе Александре II, а потом и при Александре III. Дед был приставлен к принцессе Ольге Александровне и отвечал за ее безопасность. Эти обязанности он исполнял вплоть до 1888 года. Осенью того года царская семья возвращалась из Крыма в столицу, и под Харьковом, недалеко от станции Борки произошло крушение царского поезда. Многие из обслуги царской семьи получили сильные травмы, в том числе и дедушка. Продолжительное время все пострадавшие находились на лечении в Харьковском госпитале. После выздоровления дедушка был не пригоден к военной службе и записан в ратники II разряда. Ему пришлось уйти в отставку, ему определена была хорошая пенсия. Так дедушка вернулся в свою родную деревню. Однако это уже был другой человек, повидавший мир и усвоивший новые жизненные ценности. По возвращении в деревню он построил дом и стал обустраивать свою жизнь. Дом был типичным для Севера, но внутреннее размещение комнат, мебель говорили о другом уровне жизни. Позднее появилась семья, подрастали две девочки, и в определенный момент на семейном совете он ставит перед ними вопрос о том, как они хотят жить дальше. Выбор, предложенный им, заключался в следующем – можно готовить приданое и ждать выгодной партии или учиться и получить хорошее образование. Это был уже новый взгляд на жизнь, взгляд мудреца, который оценил все изменения в жизни и оценил роль знаний.
Старшая дочь, Лиза (моя мама), сразу выразила желание учиться, а чуть позже – младшая, Александра, поддержала сестру. Однако семья крестьянского сословия. Детей крестьян никто бы не принял ни в одно серьезное учебное заведение. Дедушка решает ехать в Петербург и добивается там разрешения канцелярии Его Величества на обучение своих дочерей в Ольгинской гимназии города Архангельска. Так он совершил крутой поворот в жизни своего рода. Значение светского воспитания и образования было признано теперь основным в жизни семьи. И дальнейшая жизнь была подчинена обучению дочерей.
Примерно так же складывалось в семье моего отца, Носникова Алексея. Его родители несколько лет находились в отхожих промыслах в Петербурге. Мой будущий дедушка служил в одном из торговых домов и постигал премудрости торгового дела. С ним там же жили жена и двое детей. Позднее они вернулись в родную деревню Юшковская Зачачьевской волости. Торговое дело их по-прежнему интересовало, среди родственников были двоюродные братья Бызовы, которые выехали в Нижний Новгород, где имели определенный успех. К ним и уехала семья моего деда, Носникова Александра Ивановича, с тремя детьми. Именно в Нижнем Новгороде они неплохо обустроились и сумели дать образование старшим сыновьям. Отец мой, Носников Алексей, в 1914 году заканчивает Нижегородское среднее механико-техническое училище. В этой семье было задано совершенно иное направление в будущей жизни детей.
Разразившаяся Первая мировая война, а далее революция и Гражданская война в России – все эти события в дальнейшем повлияли на судьбы людей следующего поколения. Моя мама к этому времени закончила 8 классов гимназии, что дало возможность работать в начальном звене образовательных учреждений. Она стала учительствовать в Емецком начальном высшем училище. Стала носителем идеи, которую когда-то Аксенов Анисим Васильевич выдвинул перед своими дочерьми. Поддержала ее и сестра Александра. Правда, она не успела закончить весь курс гимназии полностью, но работать в деревенских школах имела право. Жизнь обеих сестер оказалась связана с просвещением. Мама стала учителем русского языка и литературы, много занималась внеклассной работой, вела литературные кружки. Многие ученики, спустя годы, при встречах говорили слова благодарности в адрес мамы.
Отец, Носников Алексей Александрович, в это смутное время испытал настоящее «хождение по мукам», но все-таки вернулся на родину и какое-то время тоже работал на ниве посвещения в Емецке. Там они и встретились с мамой, создали семью, и в начале 20-х годов XX века уехали в Архангельск для продолжения своего образования. Вся жизнь их была связана с учительской работой в школах Вологды и станции Исакогорка.
Их смело можно называть честолюбцами (по определению Платона), так как всегда стремились быть не последними в профессии, дорожили званием учителя. В семье создали доброжелательную, дружелюбную атмосферу. Я это оценила много позже, когда сама стала взрослой, когда научилась анализировать свою жизнь. Сегодня я очень благодарна своим родителям. В то сложное время (военное и послевоенное) они сумели не просто сохранить нашу жизнь, а наполнить ее смыслом, научили заботиться друг о друге.
Много добрых слов хочется сказать о маминой сестре, тете Шуре, и ее семье. Получилось так, что веточка эта на нашем древе закончилась, хотя в семье Григорьевых было трое детей. Все они умерли в разное время. А тетя Шура оказалась долгожительницей. Они со своим мужем, Георгием Дмитриевичем Григорьевым, сыграли роль в нашей родословной. Никогда не прерывали связь с деревней. Более того, дядя Георгий достроил дом после смерти дедушки. И то, что у нас есть дом в деревне – это их заслуга. От всех нас, ныне живущих в этом доме, им низкий поклон за сохранение нашего родового гнезда. Кроме того, оставшиеся вещи, вся обстановка в доме, весь уклад жизни, старые альбомы и фотографии, традиции – все это сохранено ими. Связь с прошлым не разрушилась. Эта связь для нас, наших детей и внуков есть ключ к пониманию жизненного процесса вообще. Наших родных нет, но они не исчезли, они с нами в этом доме, так как все напоминает об их присутствии и мы по-прежнему родные люди.
Напрашивается мысль о том, что в поступательном развитии поколений внешние события иногда просто врываются в личную жизнь и меняют ее очень круто. Это войны, революции, смены общественных устройств. Люди бывают просто обречены на кардинальные изменения. Те или иные повороты в развитии родовых линий очень объяснимы. Мировые события часто изменяют ход развития. Необходимо вовремя почувствовать новые веяния и принять правильные решения, в этом и состоит мудрость. Я считаю, что наши деды, Анисим Васильевич Аксенов и Александр Иванович Носников, и были настоящими мудрецами, изменив круто жизнь своих родов.
На снимке: Группа молодых моряков учебного минного отряда. 1915 год.
В. И. Аксенов – нижний ряд, первый справа.
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 15.12.09 23:33 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|